«Как неизмеримо эта женщина счастливее, чем я! — думает Наталья Федоровна. — Она
любит и любима! Хотя эта любовь и не удовлетворила бы меня, но она не знает иной и… довольна. У ней есть ребенок! Надо непременно посмотреть его. У ней есть, наконец, деятельность».
Если даже дворянская спесь могла и воспротивиться этому неравному браку, то все же отцовская любовь должна победить, когда князь убедится, насколько княжна Юлия
любит и любима, и когда поймет, что счастье всей жизни его дочери зависит от этого союза.
Неточные совпадения
Я бы могла
любить и быть
любима по-настоящему.
Читатель помнит, конечно, что Торцов хочет выдать за Африкана Савича дочь свою, которая
любит приказчика Митю
и сама им
любима…
— Общину выдумали, во-первых, не в Петербурге, — начал ему отвечать в явно насмешливом тоне Плавин, — а скорей в Москве; но
и там ее не выдумали, потому что она долгое время существовала у нашего народа, была им
любима и охраняема; а то, что вы говорите, как он не
любит ее теперь, то это опять только один ваш личный взгляд!
София не только
любима, но
и любит ответной Любовью,
и в этой взаимной любви она получает все, есть ВСЕ.
Я
любима людьми, которых
люблю сама; я пользуюсь не только полным доверием, но
и полным уважением моего мужа
и, несмотря на клеветы насчет причин моего выхода за Синтянина, теперь я почти счастлива…
Довольно, довольно: мне нравился чистый, нравственный контраст самой меня, но… но я не могу быть
любима своим чистым, нравственным контрастом, да
и… я чувствую, что
и я его мало, очень мало
любила…» А все остальное ей было безразлично противно.
Она
любила сильно
и, казалось ей, была
любима взаимно, но ревность
и страх за детей мучили ее постоянно
и метали ей быть счастливой.
— Вы не говорите нет? Не правда ли? — заискивающе
и нежно спросила она. — О, как приятно знать или, по крайней мере, думать, что
любима. Вы сами не
любите?
Он понял теперь, почему она была так печальна последнее время. Она
любит и не
любима.
На следующий день Мадлен написала своему банкиру, чтобы он не рассчитывал на ее возвращение в Вену, так как она
любит другого
и любима им.
— Я
люблю, папочка,
и любима…
Теперь ей тяжелее, невыносимо тяжелее: она
любима, она знает это,
любима человеком, которого она
любит сама, а между нею
и этим человеком стоит непреодолимая преграда, стоит другая, нелюбимая им девушка, но ее друг, которой она дала слово, страшное слово не быть ее соперницей, эта девушка — Катя, которая так доверчиво
и искренно дарит ее теперь своим поцелуем.
— Да, — сказала она, — но этих похвал я вперед не желаю, я молода
и не хочу быть «богиней», как ты меня назвал: теперь я хочу быть
любима так просто, как смертную женщину может
любить простой, смертный мужчина. Да, я полюблю в тот же миг, как только увижу того, который может быть мил мне.
Наташа чувствовала себя в эту минуту такою размягченною
и разнеженною, что ей мало было
любить и знать, что она
любима: ей нужно теперь, сейчас нужно было обнять любимого человека
и говорить
и слышать от него слова любви, которыми было полно ее сердце.
Княжна Марья знала, что она
любила в первый
и последний раз в жизни,
и чувствовала, что она
любима,
и была счастлива, спокойна в этом отношении.
В последнее время княжна Марья убедилась — хотя она никогда ясно словами определенно не говорила себе этого — убедилась, что она была
любима и любила.